Город-призрак с ядерными амбициями: как власти превращают Усолье в полигон
2222
Это не ирония и не утопия, а часть новой Энергетической стратегии России до 2050 года, в которой атом назван опорой «низкоуглеродного будущего». Но что будет с настоящим — и почему вместо очистки старых ран здесь готовы рисовать новые амбициозные проекты?
«Росатом», получивший контроль над бывшей промышленной площадкой «Усольехимпрома», должен был ликвидировать опасные отходы, отравляющие почву, воду и воздух ещё с советских времён. Шламонакопители, ртутьсодержащие вещества, разрушенные корпуса с остатками химикатов — это не абстрактная угроза, а реальная опасность для людей и экосистемы. Об этом говорили, писали, обещали: миллиарды из бюджета, личный контроль президента, десятки заявлений о прогрессе. Но по факту — масштабной очистки как не было, так и нет.
Федеральный экологический оператор бодро рапортует: «92% зданий демонтировано, продолжается рекультивация». Только вот за этими цифрами скрывается всё тот же пустой каркас. Снос старых цехов и засыпка ям — это не рекультивация. Это имитация. Один из самых загрязнённых объектов — шламонакопители, где годами накапливались ядовитые отходы, — до сих пор в списке «в процессе». И с каждым годом этот «процесс» становится всё дороже и всё менее понятным. Потому что ликвидировать по-настоящему — это невыгодно. Куда проще, и привычнее, растягивать.
Параллельно под флагом «экологического обновления» продвигаются новые проекты: экотехнопарк «Восток» для переработки ртутьсодержащих отходов (откуда — не говорят), Федеральный центр химии с неясным назначением и теперь — уже ядерная энергетика как часть стратегического будущего региона. Вопрос: мы точно в той точке, где можно всерьёз планировать водородные полигоны и «зелёную» трансформацию?
Вся суть парадокса в том, что «Росатом», не справившись с утилизацией химического наследия, уже замахнулся на развитие ядерной энергетики в месте, где и так всё катастрофически плохо с экологией. Похоже, кто-то решил, что Усолье-Сибирское можно использовать как зону для всех самых рискованных экспериментов сразу, под предлогом: «инноваций», «развития» и «энергетического суверенитета».
Пока в стратегии прописаны красивые слова — снижение углеродного следа, водородная энергетика, гигафабрики аккумуляторов, — на местах, вроде Усолья, всё это оборачивается новой головной болью. Атомные проекты в России, как известно, сопровождаются мощной вертикалью решений и скромным вниманием к деталям — вроде того, как это всё скажется на здоровье людей, состоянии воздуха и воды, и есть ли вообще инфраструктура, способная обезопасить население.
Одновременно с риторикой про «зелёную трансформацию» в стратегии черным по белому говорится: добычу нефти и газа планируется наращивать, уголь — экспортировать в объёмах, способных занять второе место в мире, газ и атом — считать основой энергетики будущего. Водород, ветроэнергетика, солнечные панели — скорее как приложение к основному.
А тем временем суды продолжают разбираться с совсем уж мутной частью этой истории. На бывшей площадке «Усольехимпрома» в нарушение всех правил разворачивалась масштабная майнинговая ферма: 15,5 МВт мощности — без законного присоединения, без контроля, без сведений в системах учёта. Прокуратура подала шесть исков — пять уже удовлетворены. И это, казалось бы, мелочь по сравнению с шламонакопителями, но показательная: площадку, где должны утилизировать опасные отходы, используют для криптовалютной наживы.
Местные жители всё это видят. Кто-то уехал давно. Кто-то остался — и надеется, что после десятилетий равнодушия и распилов ситуация начнёт меняться. Но с каждым новым «прорывным проектом» — будь то центр химии, экотехнопарк или водородный узел — всё больше вопросов. И главный из них: почему никто не отвечает за старые провалы, но уже получает карт-бланш на будущее?
Если правительство не способно ликвидировать то, что уже гниёт и отравляет жизнь, то как можно доверять ему строительство новых высокотехнологичных предприятий в этом же месте? Усолье-Сибирское заслуживает не ядерных амбиций, а элементарной безопасности. В первую очередь — экологической.
Распечатать